Борис Голубов — проблема обучения детей в ДЮСШ

Как правило, разговоры о методике обучения в спортшколах, во всяком случае в прессе, редки. Поскольку составляются эти программы людьми опытными, знающими свое дело, а стало быть, «плохого они не напишут». Всякий же полунамек на то, что некоторые ее положения, быть может, нуждаются в корректировке, подвергается обструкции. Так, однажды подобная статья появилась в газете, а уже на следующий день ее автор и интервьюируемый детский тренер выслушали в свой адрес ряд резких замечаний в кабинете начальника Управления хоккея. Но проблема обучения детей в ДЮСШ тем не менее продолжает существовать. И именно этой проблеме была посвящена целая серия статей в нашем «Дискуссионном клубе».

В одной из них — в августовском номере журнала как пример нешаблонного подхода к обучению юных волейболисток — упоминался и тренер Б. Голубов. Приведены были и некоторые факты один удивительнее другого: и то, что он тренер-общественник, и то, что занятия на протяжении многих лет ведутся по какой-то странной методике, и многое, многое другое...

И вот — очное знакомство.

— Борис Игнатьевич, расскажите, пожалуйста, о себе.

— Родился я в 1939 году, в украинском городе Вознесенске. Еще в школе играл в волейбольной секции, получил — правда позже — первый разряд.

После окончания техникума в Николаеве служил в армии. Когда же закончил службу, устроился на работу в подмосковном Болшеве, поступил на вечернее отделение лесотехнического института. Волейбол не бросил, играл за сборную Болшева.

Однажды ко мне обратился мой друг Клим Денисович Жваликовский, он тогда вел волейбол в одной из болшевских школ: «Помоги мне. Трудно одному тренировать». Я согласился. Но уже тогда знал, что имеющимися у меня знаниями вряд ли обойдешься. Стал ездить на тренировки детских команд ЦСКА, «Динамо», говорил с профессиональными тренерами. Литературой специальной обзавелся, причем не только по волейболу. Ведь без знаний определенных законов биомеханики не может работать ни один тренер. Читал книги и советских, и немецких, и японских, и чехословацких авторов. Особенно запомнилась книга американского баскетбольного тренера Б. Коузи. А его метод круговой тренировки я бы занес в учебник по любому виду спорта.


Тетрадей я тогда никаких не вел, а все, что меня интересовало, запоминал.

Мои ученицы, девочки седьмого класса, на первом же занятии внимательно оглядели меня с головы до ног. Я считаю, что очень важно для дальнейших занятий, как тебя примут в первый раз. По-моему, я им пришелся по душе.

— Да, но многие тренеры нравятся своим воспитанникам, однако это далеко не гарантия успеха в работе.

— Наверное, слово «работа» в отношении детей не слишком удачное... Тогда, на первой тренировке, я спросил их: «Чего вы ждете от этих занятий?» Девочки сказали, что хотят вместе заниматься волейболом,а уж если играть, то непременно побеждать. Я ответил им, что пока никаких целей перед ними не ставлю. Сначала посмотрю на их отношение к делу.

Моя самодеятельность продолжалась несколько лет. В секцию я брал всех, вне зависимости от роста и способностей. Но для того, чтобы как-то оценить итоги наших занятий, нам были нужны соревнования. Мы напросились на участие в первенстве Московской области среди детско-юношеских спортшкол. И выступили успешно, уступив лишь двум-трем командам. Признаться, тогда меня этот результат удивил. Ведь в ДЮСШ — кадры, условия, работа, а здесь — лишь целеустремленное любительство.

Кстати, поездку на соревнование финансировал... Жваликовский: просто отдал часть своей зарплаты, и часть немалую. Вернувшись, мы с девочками проанализировали результаты, быстро определили, что отстаем в подборе мяча и в общефизической подготовке.

Стал я ездить по школам Калининграда, приглашать девочек к себе на тренировки. Просмотрел почти всех. Иногда так получалось: «Придешь?» — спрашиваю. «Да, приду, но только с подругой». «Да хоть весь класс приводи», — отвечаю.И приводили.

Скоро я понял, что ни времени, ни сил у меня не хватит, чтобы всех тренировать. Попросил помочь ребят из общежития. Уговорил 10 человек. Потом нам удалось убедить людей в обкоме профсоюза отрасли о необходимости выделить нам деньги на покупку инвентаря. Вот так и получилась у нас своеобразная ДЮСШ на общественных началах. Но вот порядки у нас были несколько другими.


Я постарался исключить из «арсенала» тренеров всяческие строгости. Если по какой-то причине девочка не приходила на тренировку, я не удалял ее (как в ДЮСШ) со следующего занятия. Главным критерием для меня была привязанность девочек к волейболу. И уж если кто-то не хотел ходить, то никакими наказаниями его не привяжешь.

Шло время, ребята, мои помощники, обзаводились семьями, переставали ходить на занятия. Но в один действительно прекрасный день 1968 года прямо на тренировке я узнал, что все мучения мои кончились и открывается отделение волейбола при Калининградском гороно.

И снова стал ездить я по школам, набирать девочек. Именно набирать, а не отбирать. Высоких девочек замечал сразу, но вначале просил преподавателя, чтобы все ученицы поиграли в какую-нибудь игру. И внимательно смотрел: увлечены ли они ею? А потом спрашивал всех: кто хочет заниматься волейболом? Иногда упрашивать приходилось — если видел, что девочка одаренная. Бывали случаи, что «опаздывал»: «Я уже музыкой занимаюсь». Иду на компромисс. «Ну хоть раз в неделю ты к нам прийти сможешь?»

Кстати, позволю себе высказать мнение, что фраза «волейбол и музыка несовместимы» по меньшей мере ошибочна. Наоборот, волейбол укрепляет пальцы. Моя первая команда семиклассниц сплошь состояла из занимающихся в музыкальной школе. А если вспомнить о первых шагах волейбола, то начали культивировать игру интеллигенты — художники, артисты, музыканты.

— Но ведь одним набором дело в ДЮСШ не ограничивается?

— Да, конечно, главное — это занятия. Я ввел структуру так называемых разновозрастных отрядов. Как у Макаренко, в коммунах. Это своеобразный волейбольный клуб, в который входят команды трех возрастных групп: 5—6-е классы, 7—8-е и 9—10-е. Эти три команды участвуют в официальных детских соревнованиях. И тренируются все в один день. Обычно происходит это так. В 18 часов занятия начинают младшие девочки 5—6-х классов. В 19 часов в зал приходит средняя группа и полчаса занимается вместе с младшей. А в 19.30 на тренировку приходят старшие и занимаются вместе со средними. Для того, чтобы рассказать, как это происходит, нужно вернуться немного назад.


Существуют у нас подготовительные группы девочек 1—4-х классов. Занимаются с ними на общественных началах мои помощницы, бывшие воспитанницы. Днем, пока я работаю (а все свои тренировки я провожу вечером после работы практически каждый день), они ведут занятия в «лягушатнике». В основном дают детям поиграть, покувыркаться, 'побегать эстафеты. В чистый волейбол не играют — тяжело пока маленьким. А вот в пионербол, да еще с четырьмя мячами — пожалуйста. Тихонько, ненавязчиво вводим элементы волейбола.

Раз в два месяца 4—6 команд «лягушатника» проводят соревнование между собой. Победители тут же (именно тут же — это очень важный для детей момент) награждаются грамотами, а проигравшим говорим — тренируйтесь, и вы победите. Причем фамилию в грамоте стараемся отпечатать красным шрифтом, чтобы праздничнее было.

Главная задача этих групп — подготовка к вступлению в разновозрастный отряд. И происходит это по специально заведенному ритуалу, который имеет и практическое значение. На первом занятии младшие становятся в шеренгу. Напротив них — средняя группа. Младшим мы говорим: «Пусть каждая выберет себе старшую». По каким-то критериям девочки выбирают себе «ведущую». И идут к ней. Иногда бывает, что к одной по трое подходят, а к ее соседке — ни одной. Такие случаи я стараюсь сгладить — объясняю, что и другая девочка тоже хорошая.

Так вот, когда они вместе тренируются, старшие показывают младшим приемы волейбола, которым я их учил. Взять, к примеру, передачи. Старшие поправляют: «Ручки — вот так, ноги — вот так». Я стою в углу, наблюдаю. Если что-то не так, подскажу. Но только потом, после занятия.

О дисциплине говорить не приходится — нет времени. Младшие старшим и не возражают. Как же тут возразишь, если сама выбирала себе «звеньевую»?

Когда малыши уходят, с другими группами занимаюсь уже сам. Приемы им различные показываю.

— Но ведь и в ДЮСШ тоже разучивают приемы...

— Да, разучивают. Но зачастую кар? Это упражнение сделай двести раз, это — сто, а здесь хватит и пятидесяти. Смысл ясен — работать, чтобы создать стереотип. Но важна форма. Нельзя механически переносить методы тренировок со взрослыми на детей. Те же двести раз можно сделать и другим путем. И каждый тренер может изобрести этот путь.


Как-то, читая книгу Анатолия Владимировича Тарасова, я с удивлением обратил внимание на строки, адресованные защитнику: «Твоя синяя линия — баррикады. Бейся до конца». И лишь много лет спустя понял, какой эффект может произвести удачное сравнение. Сказал девочкам: «Вообразите, что за вами граница нашей Родины. А мяч — лазутчик. Не пускайте его». Что тут было! Девочки буквально летали по площадке, прыгали за самыми безнадежными мячами. И потом все время просили: «Давайте играть "в границу!"». Так что игровая основа для детей чрезвычайно важна.

— В последнее время одной из новых форм работы в ДЮСШ стали спортивные спецклассы...

— Я давно слежу за итогами работы спецклассов. И пришел к выводу, что спортивным играм они вряд ли подходят. Жаль, что никто никогда не пытался подсчитать их КПД. Ведь достойных выпускников м 'жно буквально по пальцам пересчитать. И знаю, что там все делается для того, чтобы выиграть, к примеру, первенство Москвы. Вот и получается, что иногда к десятому классу юноши и девушки уже по горло сыты волейболом. Иное дело — плавание. Там уже в 13—14 лет показывают результаты международного класса. Ну. а в играх-то куда торопиться, давая детям объемные тренировки?

Однажды я попробовал перейти на режим работы спецшкол. Вернее говоря, девушки меня упросили. Тогда, в 1978 году, я участвовал в подготовке к первенству РСФСР сборной Московской области. Проводил, по настоянию волейболисток, одну тренировку до работы, с семи до восьми часов утра. Утром девушки приходили на занятие невыспавшиеся, уставали быстро, хотя упражнения были только на технику. А теперь представьте, что после этого им надо идти учиться в школу, а вечером вновг. тренироваться. Если бы эту систему я в свое время ввел у себя, то многие мои ученицы давно бы бросили волейбол. Ведь там, где нет радости, кончается детский спорт.

— Тренеры команд мастеров часто ссылаются на нехватку классных игроков определенного амплуа. А как у вас обстоит дело со специализацией?

— А никак. Этой специализации просто нет. Сама система подготовки делает волейболисток универсалами. К примеру, в команде 5—6-х классов я прошу девушек после перехода продолжать каждой играть в своей зоне, а не искать разыгрывающего или нападающего. И крен — на технику. Ведь когда я их учил, я не знал, кем они будут в команде мастеров, и окажутся ли они там вообще. Я учил их всем предметам.

И уж, конечно, нельзя уделять повышенного внимания какому-либо игроку, даже если он одареннее других. Это очень обижает детей.

— Кто из ваших воспитанниц играл и играет в командах мастеров?

— Татьяна Нилова (МОПИ), Людмила Васько («Динамо» и ЦСКА), Наталья Руфанова (МОПИ), Ирина Маслова («Динамо»), Вера Васько («Динамо» и ЦСКА), Дина Качалова (ЦСКА). Кстати, Качалова входит в сборную страны. Есть и другие, менее известные волейболистки.

— Есть ли у вас последователи?

— Я — нештатный тренер. Приглашали меня работать в одну московскую спортшколу, но я отказался. Потому что по-другому работать не смогу, а там именно по-другому и надо. По методике. И чтобы высокие места были. А вот с меня места никто не требовал. Правда, может, потому и не требовали, что девочки мои эти места занимали?

В Орехово-Зуеве штатные тренеры избрали тот же, что и у нас, путь. Но не вяжется он с официальным. Но ведь если система дает игроков, то, наверное, ее надо поддерживать. И сказать, в конце концов, что нынешние рамки устарели.

Пока же получается вот что. Львиная доля спортшкол — в системе Министерства просвещения. Оно. так сказать, поставщик резервов для клубов, для Госкомспорта. Да вот несуразица: поставщика не интересует дальнейшая судьба выпускников, а потребитель не в состоянии влиять на качество «продукции». Вот если бы все было в одних руках...

---

... В конце прошлого года в одной телевизионной передаче выступал донецкий учитель В. Шаталов. Он говорил о школьной реформе, о том, что методы его работы не признавали и не признают. А результат, тем не менее, налицо. Быть может, школьная реформа назрела и в школах спортивных? Ведь там тоже есть люди, успешно работающие «не по методике».

Пока нет комментариев, смелее!