Ярослав Луцишин — тренер львовской областной школы

Интересно копаться в толковых словарях. Возьмешь обыденное слово, посмотришь, как объясняют его языковеды, и словно на бескрайнюю дорогу вступил. От одного слова — к другому, от него — к третьему, и так все дальше и дальше, открывая для себя все новые и новые понятия, явления, приметы жизни. Давайте, читатель, любитель спорта, попробуем вместе отправиться в увлекательный путь, ну, скажем, от знакомых нам с детских лет слов «учитель», «тренер».

Учитель. У Даля это «наставник, преподаватель, профессор, обучатель». Слова «тренер» у Даля нет. Немногим более 100 лет назад не было у нас самого такого понятия, иначе, конечно же, выдающийся знаток живого великорусского языка его бы не пропустил.

У Ожегова учитель — это «лицо, которое обучает чему-нибудь«. А тренер? «Специалист по тренировке кого-нибудь». И для примера в скобках указано «т. футбольной команды». Тренировать же — это значит: «упражняясь, приучать к чему-нибудь». «Обучаясь, упражнять в каком-нибудь деле (т. футболистов)».

Сложно? Не очень, хотя есть над чем призадуматься. А «учитель-тренер?» В наши дни есть ведь и такая специальность. Что же, познакомимся со специалистом этой непростой профессии, посмотрим, что и как он делает. И, не отрываясь от толкового словаря, обратимся к «т. футбольной команды».

...Ярославу Григорьевичу Луцишину, учителю-тренеру львовской областной школы-интерната спортивного профиля, 37 лет. Еще в детские годы он увлекся футболом, и неплохо играл. Был полузащитником Львовского СКА. В одном из матчей (он и сейчас его помнит до мельчайших подробностей) получил травму, и отсюда пошли все беды, особенно горестные, когда тебе 16 лет. И на выпускной вечер в свою родную школу не попал, и товарищи по команде с окончанием десятилетки не поздравили...

После выздоровления Ярославу места в команде уже не нашлось. «И сломался я, — говорит Луцишин сегодня, и на его открытое, доброе лицо набегает грусть. — Очень обидно было».


По-разному воспринимают обиду люди. Одни становятся черствыми, холодными эгоистами. Другие по-прежнему свято верят в торжество справедливости и с еще большей убежденностью служат разумному, доброму, вечному.

«Буду учителем!» — решил Ярослав Луцишин. Поступил в институт физической культуры, успешно окончил его и стал тем, кем и хотел. Вскоре его направили работать в ГДР, в школу, где учатся дети советских специалистов.

Первую половину дня Ярослав Григорьевич занимался физическим воспитанием детей. Вторую, уже под вечер, Ярослав Луцишин, «упражняясь, приучал себя...» Нет, не к чему-нибудь вообще: к хорошей игре в футбол. К добросовестному отношению к делу. А поучительных примеров было предостаточно.

Во многих командах ГДР разрешено играть иностранным спортсменам. До трех человек. В футбольном коллективе «Моторэберсвальде», членом которого стал Луцишин, он научился у немецких друзей их скрупулезной точности в исполнении любого тренерского задания, последовательному внедрению в тренировки тех или иных упражнений. В команде пользовались методикой, во многом разработанной советскими специалистами. Но немецкие товарищи творчески развили ее, разобрали, что называется, по косточкам, разложили по полочкам.

Команда «Моторэберсвальде» стала для Луцишина прекрасной школой интернационализма, высокой общечеловеческой культуры, профессионального мастерства.

Вернувшись во Львов, в город, где родился и вырос, Ярослав Григорьевич стал работать тренером в школе-интернате спортивного профиля.

Что это за школа? Коротко так: в послевоенные годы был сиротский приют. В начале 70-х сюда пришли новые люди. При этом — некоторые из его бывших питомцев, но уже учителями. Среди преподавателей литературы, математики, физики, истории и других общеобразовательных дисциплин были и дипломированные специалисты по вольной борьбе, водному поло, плаванию, горным лыжам, пулевой стрельбе, спортивной гимнастике, санному спорту. Самым большим отделением было легкоатлетическое, но и футбольное оказалось не маленьким — 60 ребят. Футболу учатся в 7—10-х классах. Приняв семиклассников, два преподавателя ведут их до выпуска. Затем — новый цикл.


И так — четыре года с одними и теми же ребятами, взрослеющими на глазах. Сначала — робкие новички. Затем...

— Кем они станут? Кем выйдут из стен школы? — этот вопрос задаю я Луцишину в начале беседы. — Ведь можно предположить, что не получается из того или иного мальчика.футболист...

— Предположить можно. Допустить нельзя! — следует категоричный ответ. — Не того отобрал, не тому и не так учил... На любой работе халтура недопустима, в работе с детьми — тем более.

— Из чего складывается ваша работа?

— Прежде всего — воспитание высоких морально-волевых качеств. Целеустремленность в достижении цели. Развитие таланта, работоспособность.

— У всех есть подобный талант?

— У здорового ребенка — врожденный. Посмотрите на малыша. Дай его энергию взрослому — горы свернет. Вот эту энергию и нужно направлять в нужное русло. И это уже от нас, учителей, зависит. Как построить урок? Как провести тренировку?

Стены методического кабинета, в котором ведем мы свой разговор, сплошь увешаны графиками. Расписано каждое занятие на год.

— Точно соблюдается график?

— Абсолютно. Если по какой-то причине урок пропущен, то он обязательно будет повторен. Уже с повышенной нагрузкой, чтобы вновь войти в запланированный ритм.

— Луцишин точен, как часы, — сказала мне дежурная по корпусу Бронислава Иосифовна Лебедева, когда несколько раньше, чем мы договорились, я приехал в интернат. — Я здесь со дня основания работаю, была еще ночной няней в сиротском доме, и знаете, таких людей не часто встречала. А ведь молодой человек, и жена у него молодая, она врач, и сынок маленький. Вот и думаю: мог бы иной раз... Ну как это сказать?.. А он — нет! Будь то раннее утро или поздний вечер. И его ребят сразу узнаешь. Входят в помещение —дверью не хлопнут. Аккуратно притворят. Воспитанные мальчики.

И «тетя Броня», как ласково зовут ее ребята, еще долго нахваливала мне юных футболистов и их учителей.

В паре с Луцишиным работает Лев Рудольфович Броварский, человек немногословный, сдержанный. По-моему, даже суховатый. Это имя, очевидно, знакомо любителям футбола. 13 сезонов отыграл он в «Карпатах», был капитаном команды, выигравшей в 1969 году Кубок СССР.


Вместе они составляют прекрасный творческий союз, твердо придерживающийся принципа: когда трудно ребятам, они должны быть впереди. И уж тут тоже никаких осечек. Работы по уборке школьного двора — тренеры первыми берутся за метлы и лопаты: подошел час тренировки, а на дворе осенняя стужа, хлещет дождь со снегом, до костей пронизывает студеный ветер — тренеры, заменив шерстяные костюмы на футболки и трусы, первыми выбегают на покрытое лужами, размытое поле. И у ребят распрямляются плечи, веселой гурьбой они обгоняют наставников. Вот, дескать, мы какие! Нам на этот дождичек — тьфу!

И так — во всем. В течение всех четырех лет. День в день.

Такова, я бы сказал, моральная сторона дела. А его спортивно-техническая?

— По каким методическим материалам ведется работа?

— Доисторическим! — раздраженно отвечает Луцишин. — Вот, — посмотрите, — он протягивает мне тоненькую брошюрку: «Программа для отделений футбола общеобразовательных школ-интернатов спортивного профиля». Тираж 250 экземпляров, отпечатанных на ротапринте еще в 1976 году.

— Это последнее слово науки. Но повторяет то, что было известно еще в 1966-м. А может быть, и раньше. Специально не изучал, времени нет, но говорят, что на кафедрах футбола инфизкультов десятки диссертаций готовятся. Где они? О чем? Для кого? К нам, практикам, информация о них не доходит.

Луцишин — горячий человек, максималист. Но в данном случае он, пожалуй, не преувеличивает. Мне самому приходилось видеть научный трактат «Удар по неподвижно лежащему мячу внутренней стороной правой стопы». («Щечкой», — скажет любой мальчишка. Вот только не очень ясно: что такое «неподвижно лежащий»? Закопали, что ли?) Кому нужно сие? Что толку в обилии других наукообразных материалов? Ведь налицо непреложный факт: методически четких разработок, по которым должны работать тренеры, детские тренеры, — нет.

— Чем же вы пользуетесь?

— Всем, что удается достать. Интересная литература есть в Венгрии, Чехословакии, ГДР. Собираем, переводим. Недавно в Киеве вышла брошюра Анатолия Зеленцова и Валерия Лобановского «Моделирование тренировки футболистов». 3000 экземпляров. С трудом, но достали. Мы с Броварским имеем все о Лобановском. Вернее, о киевском «Динамо». И все собираем о Бескове, о «Спартаке». Два стиля этих команд — тонкая, расчетливая, хитрая игра спартаковцев и функциональные возможности, групповое взаимодействие, неожиданность контратак динамовцев — эталон для нас. Эти два тренера...

Глядя на него, думаю: поставь Луцишина с Броварским перед экраном, направь на них яркий пучок света, и на белом фоне четко обозначатся большие тени еще двух тренеров — Анатолия Владимировича Тарасова и Аркадия Ивановича Чернышева. Так представилось мне, а после этого уже вроде бы и не о чем было спрашивать. До конца прояснилось, как работают эти люди, чем руководствуются, живут и дышат. В добром окружении всего коллектива школы.

Просто не имею возможности называть здесь всех людей, от нянечки тети Брони до директора Андриана Дмитриевича Конюха. Нельзя же писать поименными списками! Но итог работы коллектива нельзя не подчеркнуть. Мастеров спорта международного класса подготовлено 6, мастеров спорта — 100, кандидатов в мастера — 121, чемпионов мира — 3, Европы — 6, СССР — 26. Это по всем видам спорта, культивируемым в школе. Хорошо знакомы болельщикам имена Андрея Баля, Василия Раца, Владимира Татарчука. Они — выпускники школы. А сегодня четверо ее воспитанников являются кандидатами в сборную юношескую команду СССР. Надо полагать, мы еще не раз услышим их имена.

Пока нет комментариев, смелее!