Гром среди ясного неба — «дело Босмана»

Громом грянувшее среди ясного зимнего неба «дело Босмана» сейчас принято воспринимать трагически. Босман — малоизвестный футболист тридцати с гаком лет, которому бытующие в УЕФА правила трансферов не позволили перейти из одного заштатного клубчика в другой. Босман задался нормальным житейским но просом: что ж мне, лечь и умереть? — и подал в суд. И вот теперь вся трансферная система в Европе незаконна, и ничего с этим нельзя поделать. У большинства появился повод схватиться за голову — раньше все были сыты, а тут какой-то Босман со своими Чуточками! Другие, которых меньше, радуются, потому что в разрушении древнего устоя всегда есть положительные стороны.

Конечно, беспочвенному оптимизму отдаваться нельзя. Только беспочвенники считают, что отныне европейский футбол, а за ним и другие виды спорта перейдут к американской, то есть более прогрессивной модели развития. Помните, НБА, НХЛ... Там количество иностранных спортсменов не ограничено, и ничего — в своих видах спорта заокеанские лиги доминируют! Дело за малым уподобиться. Ввести систему драфта, построить некий аналог студенческого чемпионата, переходного этапа от просто игроков к профессионалам, а для того, чтобы самая богатая команда не скупила всех звезд, назначить ограничение суммарной зарплаты футболистов в отдельно взятом клубе.

Однако такое уподобление вряд ли уместно. Ибо тем самым не снимается основная проблема, вскрытая знаменитым «делом», — проблема законности. При всех новациях ЕС Европа — это не одна страна. Даже если УЕФА предпримет шаги по направлению к вышеуказанной унификации, ей вряд ли удастся учесть тонкости всех конституций. Где-нибудь в Албании драфт сочтут ограничением права на труд, или дискриминацией по расовому признаку, или еще чем-то.

Обратимся к пессимистам, которых, напомню, больше. Убьет ли «дело Босмана» игру?

Теперь в футболе еще большее значение — хотя куда уж больше, казалось бы, — приобретают деньги. Шансы уравнять не удастся. Сильные станут сильнее, слабые — слабее. Если сильные используют все плюсы новой ситуации, тогда зачем им УЕФА? «Милан», «Барселона», «Бавария» и «ПСЖ» организуют какую-нибудь свою лигу, где станут разыгрывать какой-то аналог Кубка чемпионов. Не будет в футболе понятия более святого и полнозначного, чем клуб. Никакой смерти, напротив, но будет способствовать обустройству пирамиды от маленьких деток до наивысшей лиги. Торговля игроками получит новый импульс, став в прямую зависимость от воспитания этих игроков — воспитать дешевле, чем купить, и вообще продавать можно будет только тобою подготовленного футболиста, а не процент на перепродаже наваривать.


По большому счету, только одна проблема из порожденных «делом Босмана» оказывается неразрешимой. Безусловное следствие — выход клубной системы на первый и, возможно, единственный план. И это означает, что мы больше никогда не сможем узнать, кто играет в футбол лучше всех на свете, — кто сильнейший. Клубы по определению не смогут ответить на этот вопрос.

Клуб возникает не там и не тогда, где есть вопрос «кто лучше?», у него другая среда зарождения: есть, кому смотреть футбол, есть, кому играть, — значит, и есть, кому организовать. Собственно в футбольном процессе эту миссию выполняют функционеры — ФИФА, УЕФА. А играют в футбол сборные, представляющие свои страны. Те самые сборные, которые в новых условиях неизбежно отойдут на второй план. Вопрос: кого представляет клуб? Не гимн, не флаг. Знамя «Милана» рядом с итальянским флагом — цветная тряпка. Клуб представляет своего владельца, да и тот может смениться. Кто представляет клуб? Тут ведь тоже нет устойчивой харизмы! Сегодня «Барселону» нельзя представить без Стоичкова, а завтра он уже в «Парме». Вот «Аякс» сейчас сильнейший клуб Европы или мира, а ведь если разобраться, оба титула призрачны. Владелец «Аякса» лучший, или тренер Ван Гааль, или команда в целом, или Клюйверт — лучший из тех, кто забивает решающие мячи? И то, и другое, и третье — ни то, ни другое, ни третье. Первое спорно, второе определяется не только Кубками, третье невозможно сохранить в равновесии и года, четвертое — иллюзорно. Сколько вопросов! Лига чемпионов по пути не разыгрывает звание клубною главаря Европы. «Милан» в прошлогоднем турнире уступил в финале «Аяксу». Ясное дело, «Аякс» — первый, «Милан» — второй. А где в этой схеме место «Ювентусу», опередившему миланцев в чемпионате Италии? Он что, полуторный?

Клубная харизма живет только год, и она локальна. Клуб может быть сильнейшим в стране. Дальше начинаются натяжки, вопросы, которых ни у - ого не возникает при словах «Бразилия - чемпион мира». Дунго держал в руках «Золотую богиню», и за четыре года он ни за какие деньги не станет азербайджанцем Бразилия может проиграть все остальное чемпионат континента, Кубок Глухонемых Милиционеров — все это не имеет значения, потому что представительство одной страны определяется не за счет первой, эпохальной победы. У клубов же все наоборот — эти прожорливые твари только и думают, как изобрести что-то невиданное прежде с возможно более громким названием.

С появлением клубной доминанты из футбола уходит гамбургский счет, ответ на главный вопрос — кто лучший. С этим обстоятельством нам, возможно, придется жить. Но трагедия ли это? Зато больше будет таких, которые себя сильнейшими считают. Как много будет счастливых людей, и не об этом ли мечтал Пьер де Кубертэн?

Пока нет комментариев, смелее!