Сергей Щербаков — рад, что остался жив

Как предательски тонка и хрупка бывает подчас грань, разделяющая жизнь и смерть, беззаботное существование и мучительное нездоровье, способность передвигаться на крепко стоящих ногах и на инвалидной коляске. Как призрачен рубеж между судьбой в футболе и вне его...

На рассвете 15 декабря 1993 года 22-летний Сергей Щербаков мчался на своем «Рено» по Авениде да Либердаде португальской столицы. После прощального ужина, устроенного тренером Бобби Робсоном по случаю собственного расставания со «Спортингом», настроение было немного грустным. И все-таки он чувствовал себя уверенно и непринужденно — как-никак в последнее время дела явно пошли в гору. Щерба наконец прочно завоевал место в «основе», где в полузащите у лиссабонского клуба складывалась суперперспективная линия: Паулу Соуза (ныне «Ювентус»), Луиш Фигу («Барселона»), Красимир Балаков («Штутгарт») и сам Сергей, в прошлом игрок донецкого «Шахтера».

Грань между счастливой жизнью и неполноценной судьба-злодейка провела на одном из перекрестков, на котором, словно из-под земли, выросла машина португальского радиожурналиста, со всего хода врезавшаяся сбоку в Сережин автомобиль.

Секунду спустя начнется отсчет времени в новой жизни Щербы, полной смятения, боли и мужества.

С помощью автогена его достанут из сплющенного «Рено», каретой «скорой помощи» отправят в реанимационное отделение клиники «Сан-Жозе», где консилиум поставит ему жуткий диагноз — перелом позвоночника, паралич обеих ног и кровоизлияние в легкие, а доктор Панейру Пинту проведет сложнейшую операцию и по ее окончании откровенно заметит: «Никаких гарантий сегодня дать не могу».

«Рад, что остался жив», — ответит Сергей на мой не самый корректный вопрос два с лишним года спустя после трагедии. И скажет это честно, без позерства. Так, как прожил свою первую жизнь — в футболе; так, как живет сейчас — без него. Причем живет, все больше рассчитывая только на собственные силы, потому что руководство «Спортинга» от него фактически отвернулось, а поддержка друзей и болельщиков становится все менее ощутимой. Чувство сострадания у людей имеет обыкновение притупляться.


— Сергей, что побудило вас перебраться из Лиссабона в Эшторил?

— Это почти курортное местечко всего в 20 км от португальской столицы. Здесь очень уютно и спокойно. Совсем рядом есть небольшой реабилитационный центр с тренажерами и бассейном. Мне здесь удобнее. К тому же «Спортинг» отказался платить за мою старую квартиру. Говорят, очень дорого.

— Кто вам помогает в быту?

— Моя надежда и опора — младший брат Андрей. Он раньше тоже играл в футбол в Донецке, а теперь постоянно живет со мной. Пару раз в неделю приходит домработница, убирает, готовит. Так что особых бытовых проблем нет.

— Главный вопрос — как здоровье? Есть ли улучшения?

— Все относительно. Конечно, неважное у меня здоровье по сравнению с тем, что было до аварии. Но чувствую себя лучше, чем два или даже год назад.

— Как вы передвигаетесь?

— В основном, как и раньше, на коляске. Но для меня здесь разработали специальные протезы, которые поддерживают ноги от ступни до колена. В общем, я теперь могу недолго ходить. Правда, мышцы восстанавливаются очень медленно, и ноги довольно быстро устают, отекают. Но до машины дойти нетрудно, а дальше Андрей может отвезти меня куда надо.

— Вы по-прежнему занимаетесь физическими упражнениями?

— А как же! Занимаюсь на тренажерах для укрепления мышц, плаваю в бассейне. В воде вообще чувствую значительное облегчение. Кстати, восстановлением со мной специально занимается врач из Москвы Михаил Львович Перепелицын, который проживает сейчас здесь недалеко. Реабилитация, иглотерапия — все это помогает, но в непогоду ноют ноги, побаливает позвоночник, ведь во время операции мне поставили туда металлическую пластину длиной в 20 см.

— Сообщалось, что с вами работал экстрасенс из Москвы...

— Да, Евгений Владимирович Козлов. В чем-то, конечно, он помог. Ток же, как и другие врачи — хирурги, терапевты, невропатологи. Всем им я очень благодарен.

— Наверно, немыслимо трудно заниматься ежедневно до седьмого пота и видеть лишь микроскопические улучшения?

— Что поделаешь, ведь это нужно в первую очередь мне самому. Вы не представляете, как хочется выздороветь!


— Не собираетесь вернуться на родину и продолжить лечение дома?

— Пока нет. Возможно, перееду в какую-нибудь другую страну, где условия для восстановительного периода будут лучше. Все-таки португальские врачи сделали свое дело — успешно провели операцию, а продолжать реабилитацию в клинике смысла не было, постольку приспособления том элементарные, допотопные, рассчитанные в основном на «бабушек и дедушек».

— В какую страну, еще не определили?

— Нет, но центры нужного мне профиля есть в разных местах. В позапрошлом году мы с отцом провели месяц в ЮАР, в городе Стелленбош. Там мне существенную помощь оказал известный рефлексотерапевт Ли А вообще Южная Африка — фантастическая страна. Я там был уже во второй раз (в первый раз ездил со «Спортингом», когда еще был здоров). На всю жизнь запомнил город Сонсити, под Йоханнесбургом. Это где ежегодно проводят конкурс «Мисс мира».

Удары судьбы

Придя в себя, Сергей не раз пытался осознать причины случившейся трагедии. «Если бы я был внимательнее...», «Если бы был пристегнут ремень безопасности...», «Выпил самую малость, а если бы вовсе отказался от вина...», «А если бы вообще не уволили Робсона...»

Но почему-то всякий раз вопреки логике неизменно приходил к выводу: «Нет, это был удар судьбы. Жестокий и неизбежный».

Как ни странно, следующий удар по Щербе — уже смертельно раненному для футбола — нанесло руководство его клуба, отказавшись выплачивать ему в полном объеме полагающиеся по контракту деньги. В качестве обоснования функционеры «Спортинга» ссылались чуть ли не на непрофессиональное отношение украинского легионера к делу.

Выдержать этот удар на первых порах помогли братская солидарность многочисленных фанатов и поддержка одноклубников, организовавших благотворительный матч в честь Сергея. В этой памятной встрече, на которой Щербаков-младший присутствовал со своим отцом, приняли участие все игроки «Спортинга» и целый ряд зарубежных звезд, в том числе Василий Кульков, Сергей Юран, Игорь Шалимов, Сергей Кирьяков, Александр Мостовой. А капитаном сборной мира был сам Эйсебио.


— Есть ли у вас сейчас проблемы с деньгами?

— Есть. «Спортинг» до сих пор не выплатил причитающихся мне денег. Контракт был подписан на 4 года, а я толком и одного не отыграл. Теперь стараюсь добиться справедливости, нанял адвоката, который от моего имени ведет переговоры с руководством клуба.

— Заметны сдвиги к лучшему?

— Не сказал бы. Поэтому очень надеюсь на помощь Российского футбольного союза и лично Вячеслава Ивановича Колоскова. В конце концов, я в свое время предпочел украинской сборной российскую и, думаю, вправе ждать от футбольных властей России поддержки в трудный момент. Сейчас я собрал материалы по своему «делу» и собираюсь передать их через Бориса Петровича Игнатьева Колоскову, чтобы он попытался надавить на «Спортинг» с помощью ФИФА.

— В печати были сообщения об открытии специального счета для сбора средств в ваш адрес. Вы действительно получаете эти деньги?

— Я тоже слышал об этом, но реально никаких денег не получал. Скорее всего, они где-нибудь затерялись. Я благодарен людям за то, что они помнят меня и идут на такие благотворительные акции, но, поверьте, они не всегда находят нужного адресата.

— А ваши бывшие партнеры по команде разве перестали помогать вам?

— Знаете, за эти два года многие из прежнего состава разъехались по другим клубам, кто-то уже играет за границей.

— Кого вспоминаете с особой теплотой?

— Я был очень дружен с болгарином Балаковым, с Фигу. Сейчас чаще других меня навещает Маринью — защитник из «Спортинга». Впрочем, после отъезда из Лиссабона со многими связь оборвалась. Кто-то думает, что я уже уехал из Португалии, кто-то просто забыл...


— А что же фанаты? Помнится, в первое время они заваливали вас цветами, письмами, игрушками.

— Фанаты тоже не так одолевают, как раньше. Все-таки больше двух лет прошло после аварии. Тем не менее самые преданные и настойчивые продолжают звонить, писать. На улицах тоже узнают, приветствуют, поддерживают, просят автограф. И это очень приятно.

— Вы следите за чемпионатом Португалии?

— Разумеется. Больше по телевизору. Здесь много футбола показывают.

— Бываете на стадионах?

— Очень редко.

— А за кого болеете?

— Трудный вопрос. Конечно, по духу я «спортингишта». Как ни крути, сам тренировался и играл в этой команде, привык к ее бело-зеленым цветам, помню многих ребят. Но болею тем не менее за «Порту».

— ???

— Во-первых, там работает Робсон; во-вторых, Кулек с Барсиком (Кульков и Юран — В.К.) там играли, а в-третьих, эта команда показывает интересную, зрелищную игру.

— В этом году «Порту» опять станет чемпионом?

— Не сомневаюсь. У «Бенфики» дела из рук вон плохо идут, о у «Спортинга» недавно главного тренера Карлуша Кейроша сняли — не от хорошей же жизни!

Золотые люди, золотые денечки

Бывает очень обидно, когда серьезная травма, болезнь или другие обстоятельства ставят крест на профессиональной карьере футболиста. Еще больнее, когда этот игрок совсем молод и наделен несомненно ярким талантом, которому так и не суждено будет никогда раскрыться. Щербаков из таких.

Едва появившись в «Шахтере», Сергей сразу заиграл мощно, чем и привлек внимание тренеров юношеской сборной тогда еще СССР. В 1990 году уже в составе молодежной сборной Щерба выиграл чемпионат Европы, а на следующий год стал лучшим бомбардиром первенства мира (для игроков до 20 лет), проводившегося в Португалии. Там его и присмотрели селекционеры «Спортинга». Вряд ли стоит сомневаться: если бы не проклятая автокатастрофа на проспекте Свободы, быть бы сейчас Щербакову среди основных кандидатов в сборную России перед поездкой в Англию.

По всеобщему признанию, Сергей был душой компании во всех командах, где играл. Да и теперь, попав в беду, с удивительной теплотой вспоминает всех товарищей по сборным, и особенно тренеров: «Так и напишите — это были золотые денечки, а все тренеры — просто золотые люди».

— А кто-нибудь из наших футболистов и тренеров поддерживает с вами связь?

— Борис Петрович Игнатьев регулярно звонит, спрашивает о здоровье, всячески поддерживает. Я очень ему признателен, он многому меня научил в жизни. А из ребят? Пока жили в Лиссабоне, часто наведывались Кульков с Юраном.

— Кого из тренеров вспоминаете с особой благодарностью?

— Да всех. Мне вообще с самого начала везло на тренеров. И те, что работали в детской школе, и Пономаренко, и Яремченко, и Костылев, и Игнатьев, и Робсон старались вложить в своих воспитании»ов душу. Они не просто учили нас футболу, а воспитывали в нас личности. Это золотые люди!

— В какой команде вы чувствовали себя особенно легко?

— В юношеской и молодежной сборных СССР. Какая там была атмосфера!

— Какой день был в вашей жизни самым счастливым?

— Когдо мы стали чемпионами Европы среди молодежных команд.

— Сергей, если бы не несчастье, вы вполне могли бы сейчас перебраться в первую сборную. У вас есть в этой команде друзья?

— Как вам сказать, на сборах в Новогорске, как правило, все сборные работали рядом. Поэтому ребят, выступавших в юношеской и молодежной командах, я знаю очень хорошо. Ведь мы столько поколесили по свету. А с игроками из первой сборной не могу сказать, что очень дружен был. И пил я с ними мало, потому что еще совсем «зеленый» был. Но все равно храню добрые воспоминания о всех.

— Как вы оцениваете шансы сборной России на чемпионате Европы в Англии?

— Как очень хорошие. Хотя, признаться, я давно не видел ее в деле. И все-таки это сыгранная команда, в зрелом возрасте. Она просто обязана выступить достойно.

— А от кого можно ждать сюрприза?

— От португальцев. У них тоже классная команда. Хотя и нашим, и португальцам будет труднее психологически, чем немцам или итальянцам.

— Вам удается следить за чемпионатами России и Украины?

— Здесь дело обстоит сложнее. Если из России газеты еще время от времени доходят, то об украинском первенстве информации почти нет. Кое-что черпаю в португальской печати. Иногда Борис Петрович переправляет мне видеозаписи игр чемпионата России и сборной.

— Как вы относитесь к тому, что несколько ведущих игроков «Спартака», в том числе Юран и Кульков, в начале года уехали во второстепенные европейские клубы?

— Обидно, конечно, ведь они покинули команду перед ответственными поединками в четвертьфинале Лиги чемпионов. И тем не менее я бы не стал осуждать их. Существует несколько причин, по которым наши лучшие футболисты продолжают уезжать на Запад: начиная с денег и кончая желанием игроков пожить в более комфортных бытовых условиях. Футбольный век очень короток — уж мне-то поверьте.

В бога верю, но больше в себя

Какими стойкостью и жизнелюбием должен облодать человек, чтобы так твердо верить в свое исцеление! Каким благородством, чтобы не обозлиться на весь белый свет, а работать, работать и работать! И все для того, чтобы однажды встать и — пойти! Пойти без протезов.

Сергей очень повзрослел. Такое ощущение, что беда накинула ему не один десяток лет. А вместе с ними добавила мудрости, хладнокровия, решительности.

«Что вы все ходите вокруг да около? Лучше прямо спросите: хотел я пулю себе в лоб пустить или нет».

— Вам снятся футбольные сны?

— В последнее время мне ничего не снится.

— А как встретили Новый год?

— Невесело.

— Вас не мучает ностальгия? По дому, по снегу...

— Нет, не мучает. В первое время я действительно сильно тосковал. Но теперь-то я здесь уже четвертый год. Привык. Я научился довольно свободно говорить по-португальски, ведь в команде невозможно общаться через переводчика. В общем, чувствую себя здесь уверенно.

— Что вас интересует кроме футбола?

— Я всегда интересовался, а в детстве даже занимался другими видами спорта: настольным теннисом, баскетболом, волейболом. Люблю путешествовать. Мы с братом всю Португалию объездили на машине вдоль и поперек. Есть на что посмотреть.

— Извините, а не было ли планов создать свою семью?

— Нет. Пока играл, голова была занята только футболом К тому же постоянные разъезды. Да и видел, как мучаются женатые футболисты, разрываясь между домом и тренировками. А сейчас — какая семья?! Хотя, впрочем, чем черт не шутит, ведь мне всего 24 года.

— Кто ваш кумир в футболе?

— Ван Бастен.

— Что приносит вам разочарование?

— Мысли о том, что ребята, которые могли поиграть в хороших клубах, в свое время так и не смогли этого сделать. То есть не поиграли в настоящий профессиональный футбол, не получили денег, которых заслуживали. Обидно за них.

— Изменилось ли после трагедии ваше отношение к футболу?

— Пожалуй, нет. Футбол многое дал мне в моей жизни. Жаль только, что беда пришла, когда я был только на взлете, когда по большому счету игра в «Спортинге» и в сборной только пошла. Жаль, что не смог попробовать силы в каком-нибудь более классном клубе. Но что теперь об этом говорить...

—- У вас есть мечта?

— Естественно стать здоровым! А вообще стараюсь далеко не заглядывать. В Библии написано: «Будет день, будет и пища». Вот эго и есть теперь мой жизненный принцип.

— В такой ситуации многие люди легче находят дорогу к Богу, просят у него исцеления. Вы верите в Бога?

— Вообще я крещеный и в Бога искренне верил и верю. Но больше всего — верю в себя. Бог не поможет мне однажды проснуться со здоровыми ногами. Но Он видит мое старание и помогает не терять веру.

— Сергей, оглядываясь назад, в ту страшную ночь, как вы думаете, что это было: случайность, легкомыслие, злой рок?

— Пожалуй, это судьба. Раньше мне все давалось легко и свободно. Теперь — труден каждый шаг. И я понял: каждую крошку хлеба надо зарабатывать трудом. Возможно, это возмездие за мою несколько беззаботную жизнь...

— Вам не страшно смотреть в будущее?

— Нет, самые черные дни уже позади. Вначале действительно иногда приходила мысль покончить с собой. Но потом я осознал, что есть люди, которые мне нужны и которым я очень нужен. Для этого я и должен жить. Наперекор всему!

— Сергей, что доставляет вам радость?

— Я рад, что остался жив! Погибшего уже не воскресить. А в моем положении все еще можно исправить. Во всяком случае я твердо в это верю.

Сегодня он был бы в сборной

Среди тех, о ком с особой теплотой отзывается Сергей Щербаков, — Борис Игнатьев, у которого он играл в молодежной и олимпийской сборных.

— Я очень хорошо помню последний матч Сережи в молодежной сборной, — рассказывает Борис Петрович. — Было это в Греции, и независимо от результата мы выходили в финальную стадию чемпионата Европы. Сергей открыл счет, но греки перехватили инициативу и забили два гола подряд. Потом выгнали Бесчестных, и команда несколько надломилась. Вот тут то Серега ее и потащил. Дело даже не в том, что именно он сравнял счет. Главное — он был настоящим лидером. Ну вот «был», опять «был». Нет, не хочу говорить о нем в прошедшем времени.

— Какими качества ми вам больше всего запомнился Щербаков?

— Он острее многих понимал, что главная ценность в футболе — гол. Постоянно искал новые ходы у чужих ворот, реализовывал такие моменты, которые не смог бы использовать никто другой. Среди достоинств назову высокое индивидуальное мастерство, поставленный удар с левой, прекрасную игру в пас. Хорошо укрывал мяч корпусом, был резок и быстр.

— Что делает Российский футбольный союз, чтобы помочь Сергею?

— Сейчас готовим документы, необходимые для того, чтобы ему могли оказать содействие юристы ФИФА и УЕФА. В курсе ситуации и московское правительство, Юрий Михайлович Лужков. Столичные власти предоставили нам возможность на льготных условиях приобрести квартиру для Сергея и его родителей.

— Представим на секунду, что той аварии не было...

— Не хотелось бы говорить: «Мы потеряли в лице Сергея...» Скажу иначе: «Мы не имеем...» А не имеем мы футболиста, который сейчас, я убежден, играл бы в первой сборной России.

Пока нет комментариев, смелее!