Лучший игрок Африки Джордж Веа

Что знают в мире о Либерии? Увы, немногое. Скорее всего, на этот вопрос средний француз, англичанин, полян или аргентинец, на секунду-другую задумавшись, ответит что-то вроде: "Либерия? Да, слышал. У них был самый большой в мире флот, а теперь там все время воюют. И еще оттуда родом Джордж Веа". Кровавая междоусобица разрушила до основания и без того не самую богатую страну на западном побережье Африки, отняв то немногое, что у нее было. У Либерии, как с грустной иронией заметил французский еженедельник "Экип магазин", осталась лишь одна-единственная материальная ценность — Джордж Веа. Последнее национальное богатство...

Во времена, когда футболист по имени Джордж Оппонг Маннэ Веа был мало кому известен за пределами Бушрод-айленда, припортового квартала в Монровии, кто-то не то из соперников, не го из первых немногочисленных поклонников прозвал его "колдуном". В Африке любят списывать все необычное на магию, а в том, как уже тогда он обращался с мячом, было и впрямь нечто колдовское. Так не играл больше никто. Минули годы, парнишка из народности кру стал одним из самых знаменитых футболистов планеты — а колдовство осталось. Что иначе заставляло бы защитников столбенеть, зачарованно провожая его взглядами, когда он проходит с мячом к воротам так, будто вокруг нет ни единого человека?

В свои 29 Джордж Веа достиг, кажется, всего. Лучший игрок Африки теперь стал еще и лучшим игроком Европы. Вот так: во всем Старом Свете не нашлось человека, который бы играл в футбол лучше, чем этот пришелец из футбольного захолустья. Покорены два континента, осталось покорить планету. Увы, сделать это он сможет, только если к своим титулам добавит звание лучшего игрока земного шара. Чемпионом мира ему стать не суждено — для этого Либерии надо иметь по меньшей мере одиннадцать Веа, а он у нее один.


Кто он, Джордж Веа? Не будем в подробностях излагать его биографию, а лучше послушаем тех, кого сводила с ним судьба в разные годы и в разных странах. И первый человек, кому по праву должно быть предоставлено слово, конечно же:

Бабушка Эмма

"Однажды ночью ко мне явился Господь Бог и сказал: "Дарую вам это дитя, и да послужит оно вам наградой. Он вырастет футболистом и будет помогать вам до самой смерти". Простим Эмме Браун этот бесхитростный рассказ — вероятнее всего, не более чем семейное предание. Не будем строго судить восьмидесятилетнюю старушку, которой мы в первую очередь обязаны тем, что сегодня можем наслаждаться игрой ее внука. Ведь именно она растила малыша, которым почти не занимались папа с мамой, и именно она благословила его на то, чтобы учиться футболу, хотя родители были против, считая это занятие малопочтенным.

"В два-три года он во сне дергал ножкой, будто бил по мячу, просыпался и подпрыгивал, воздев ручонки над головой, — вспоминала миссис Браун. — Я видела, что он растет очень сильным. Еще помню случай, когда во время игры мальчику, стоявшему совсем рядом с Джорджем, в живот угодили мячом. Он потерял сознание, а позже умер. Ведь это могло случиться и с моим малышом, но не случилось! Все-таки на нем благословение Божье..."

Дело, конечно, не только в божественном провидении: Веа всего добивался сам. "Африканец не вкалывает, он играет. "Страсть к тренировке" — понятие чисто европейское. У нас спорт — это радость". Камерунец Заккари Ноа (кстати, отец знаменитого теннисиста Янника Ноа) в африканском футболе — признанный авторитет, и слова его — чистая правда. Но к Веа их не отнесешь. Как всякий африканец, он наслаждается игрой и собственным мастерством, но при этом во всех командах, где ему доводилось играть, он слыл работягой А приучил его к этому:

Фернандо Ситоли

Хотелось бы избежать штампов, но путевку в жизнь Джордж Веа получил из рук именно этого человека. Наполовину южноафриканец, наполовину бразилец, Фернандо Ситоли приехал в Либерию по контракту тренировать ведущий футбольный клуб этой страны — "Инвинсибл илевен". Было это в 1985 году, тогда же, когда среди "Одиннадцати непобедимых" появился и Джордж, успевший до этого поиграть в команде третьей либерийской лиги "Янг Сервайверз" (где он был... вратарем) и в одном из провинциальных клубов первого дивизиона. "Это был очень воспитанный и очень застенчивый юноша. Он никогда не предъявлял претензий по поводу премиальных, зато всегда был готов выйти на поле", — вспоминает Ситоли. Веа не слишком нравился руководству клуба, но тренер чувствовал: у него большое будущее. И гонял его до седьмого пота: "Я будил его затемно и заставлял бегать. Он ворчал, конечно, но слушался. Бывало, что ему становилось невмоготу, и он прятался от меня у бабушки. Но она верила мне и заставляла его вернуться".

Позже, когда Веа отправился колесить по свету, а Ситоли пригласили работать в Гвинею, их пути разошлись. Но не навсегда: ныне Фернандо работает с клубом "Джуниор профешенлз" из Монровии, который создал и содержит его ученик. Игроки этой команды — самые высокооплачиваемые в Либерии: они получают примерно по 30 долларов в месяц... "Вообще нам приходится нелегко, — сетует Ситоли. — Все кругом думают, что Джордж вкладывает в нас миллионы, нам завидуют, арбитры требуют взяток. Не дашь — обязательно засудят".

А президента "Инвинсибл илевен" Лоуренса Доу Джордж, между прочим, наказал за недоверие: перед важным матчем на Кубок африканских чемпионов тот пообещал игрокам по тысяче долларов за каждый забитый гол Веа сделал хет-трик, и президенту пришлось выложить три тысячи...

В конце первого и единственного сезона в "Инвинсибл илевен", где он забил рекордные для либерийского чемпионата 19 голов, Джорджа Веа ждал его первый международный трансфер. Клуб Лоуренса Доу получил за него пять тысяч долларов, и новоиспеченный легионер отбыл в:

Камерун

"Джордж приехал к нам уже сложившимся игроком: с тех пор он разве что прибавил в физике и в понимании игры, — рассказывает уже знакомый нам Заккари Ноа. — Мы получили великолепного футболиста, мощного, скоростного, техничного. Он здорово помог команде в ответственный период, когда ей надо было утвердиться на африканском уровне". Клуб "Тоннер" из Яунде, где Веа провел один сезон, прежде чем был продан в "Монако", сегодня гордится тем, что стал перевалочным пунктом на его пути к европейским вершинам.

"Он передвигался по полю гак быстро и так раскованно, что всегда добирался до ворот. Он походил на слаломиста, а защита соперников — на вешки, воткнутые в снег, — вспоминает работавший с командой французский тренер Клод Леруа. — Но как же он мне иногда надоедал! Ходит за А ной и твердит: "Поможешь мне, а? Ну помоги, пожалуйста..." В смысле, сделай из меня настоящего профи, Вообще-то мне кажется, он мечтал об Англии, но сложилось так, что попал во Францию".

Сезон в Камеруне — очень важный момент в карьере Веа, считает Заккари Ноа: "Джорджу повезло — у него было время, чтобы впитать в себя традиции африканской школы футбола. Когда африканские юниоры попадают в ту же Францию слишком рано, они этого не успевают и оказываются в равном положении с французскими сверстниками. В результате им чаще всего так и не удается стать настоящими личностями — такими, как Веа".

А еще Веа запомнился камерунцам как скромный, молчаливый, но обаятельный парень: "Он приехал к нам совсем один и ни слова не говорил по-французски, — рассказывает Ноа, — но у него очень быстро появились друзья. В Африке легко обзавестись друзьями, если ты великий футболист да еще и такой вот симпатичный человек". Таким он остался и позже, когда за миллион франков его приобрел один из лучших клубов Франции — "Монако". Здесь его тренером стал:

Арсен Венгер

"Я очень хорошо помню, как Джордж впервые появился в "Монако". Он был сумрачен и молчалив. Впрочем, прошло больше года, пока он выучил французский, да и потом, когда мы разговаривали, он, увлекшись, иногда переходил на английский. В Монако он долго жил отшельником: приходил с тренировки, включал музыку, думал о завтрашней игре и ложился спать". Музыка, пожалуй, и по сей день осталась единственной страстью Джорджа. "Он слушает ее в раздевалке перед игрой или тренировкой, а в комнате у него магнитофон вообще орет с утра до вечера, — говорит Паскаль Нума, друг и партнер Веа по "Пари Сен-Жермену". — Потому его постоянным соседом на выезде и на сборах был Бернар Лама. Только он это мог вытерпеть".

Как и в Камеруне, в Европе новичок из Африки, несмотря на внешнюю скромность, отнюдь не затерялся рядом с именитыми партнерами. "У нас в "Монако" он око юлся третьим иностранцем после Ходд-по и Хейтпи, рассказывает Венгер. — Но он был необычайно уверен в себе и ни за что не соглашался на рот. запасного. Когда я на следующий день после игры говорил ему: "Ну что, Джордж, ты вчера был не так уж плох", то в ответ слышал: "Нет, коуч, вчера я был просто хорош". Молчун бывал и упрямцем: Анри Бьянкери, тогдашний технический директор "Монако", вспоминает, сколько крови попортил ему либериец, когда без всяких объяснений наотрез отказался от операции на колене после первой серьезной травмы, полученной в октябре 1989 года в игре с "Динамо" (Берлин). Лечь на стол Веа уговаривали десять дней...


Упрямство не всегда идет во вред — ведь именно оно заставляло Веа изо дня в день работать над собой даже тогда, когда он стал звездой первой величины, считает его тренер в "Пари Сен-Жермене".

Луис Фернандес

Один из лучших в прошлом игроков сборной Франции возглавил "ПСЖ" летом 1994 года, сменив португальца Артура Жорже. И в одном из первых же интервью в новом качестве, говоря о своих планах, заявил: "Веа слишком скован, ему необходимо вернуть веру в самого себя. Он должен показать, кто он на самом деле. А это означает: один из лучших форвардов мира. Я хочу, чтобы он снова стал таким, как в "Монако", — игроком, который завоевал для "Монако" первенство и Кубок Франции и вывел эту команду в финал Кубка чемпионов С тех пор, как он оттуда ушел, "Монако" перестал побеждать. Вот такой Веа мне нужен".

Полгода спустя Фернандес вспоминал: "Джордж был первым, за кого я взялся, когда пришел в "ПСЖ". Он был не в лучшей форме, но проявлял колоссальное желание работать. Когда на следующий день после игры я ограничивал тренировку для основного состава двадцатиминутной пробежкой, он уходил к запасным и тренировался с ними по полной программе. А еще я был потрясен, когда в перерыве одного матча увидел, как он плачет из-за того, что в первом тайме упустил шанс забить гол! Нет, он вовсе не мой любимчик, и мне иногда приходится говорить ему малоприятные вещи. Но, честное слово, он очень хороший парень..."

А вот мнение другого руководителя парижского клуба, президента Мишеля Денизо: "Джордж — настоящая звезда футбола и очень интересная личность. У него есть и деловая хватка, и артистизм, и масса обаяния. Он забавен, он хитер: на первый взгляд кажется, будто он живет в собственном замкнутом мире, но на самом деле он очень хорошо замечает все, что происходит вокруг. Когда его критикуют, он очень переживает, но вслух не говорит ничего. Мы с ним часто беседовали, и всегда по-французски. Если он вдруг переходил на английский, это был знак: ему не хочется продолжать разговор. Но когда он в настроении, он может болтать и шутить без умолку. Кстати, у него великолепное чувство юмора".

"Очень воспитанный юноша", о котором вспоминал Фернандо Ситоли, остался таковым и на вершине: по словам Денизо, в "ПСЖ" перед выходом на поле Джордж непременно обходил товарищей по команде, обмениваясь с каждым рукопожатием, после которого прикладывал руку к сердцу. А еще перед игрой он обязательно молился где-нибудь в уголке раздевалки или в душевой, подальше от любопытных взоров. В такие минуты никто не решался его побеспокоить...

"Вообще он человек совершенно необычный, я таких прежде не встречал, — свидетельствует Паскаль Нума крепко сдружившийся с либерийцем за годы игры в "ПСЖ". — Когда Джордж открывает рот, его слушают все будь то на поле или за его пределами, — как будто он какой-то святой. И при этом ом вовсе не важничает и не обижается, когда над ним подшучивают. А уж если он неважно себя чувствует или, не дай Бог, приболеет - вот тогда потеха! В такие дни он точь-в-точь ребенок все вокруг должны о нем заботиться, жалеть его, чуть ли не кормить с ложечки.

Легкий каприз простителен звезде, тем более что футбольный мир знает звезд куца капризнее. К тому же Веа слывет человеком, у которого слава и деньги не отбили желания и самому заботиться о тех, кому трудно. Об этом, пожалуй, лучше всех знает его:

Родня

Пророчество, о котором рассказывала бабушка Эмма, полностью сбылось: ее внук не только стал великим футболистом, но и действительно готов помогать родным и близким "до самой смерти в лихую для Либерии годину его сводная сестра и две двоюродные сестры с семьями живут в безопасности в Нью-Йорке. За его счет. Кстати, там же, в Америке, он нашел и свое счастье: в июле 1993 года Джордж сочетался браком с американкой по имени Клар, уроженкой Ямайки. "Когда в Либерии будет мир, мы вернемся на родину, — говорит его сестра Агнес. — А пока о нас заботится Джордж. Он такой добрый!"

Веа любит Нью-Йорк. Может быть, потому, что Америка — единственное место, где можно отдохнуть от футбола? "Африка — это его дом, его кровь, — поясняет сестра. — Европа — его работа. Здесь, в Нью-Йорке, он может просто пожить в стороне от тех двух миров". Впрочем, забыть о футболе Джордж не может и в Америке. Летом 94-го в гостях у сестер он от начала до конца наблюдал по телевизору за играми чемпионата мира. "Мне иногда казалось, что это не дом, а стадион, — вспоминает Агнес. — Посреди комнаты восседал Джордж, а вокруг него — десятки людей. По-моему, они приходили не столько посмотреть телевизор, сколько побыть рядом с ним". Одна из кузин Веа, тоже Агнес, по примеру двоюродного брата увлеклась футболом: она капитан местной команды "Стэйтен-айленд инвэйдерз". "Джордж делает для нас все, — говорит она. — Он оплачивает нам транспорт, покупает снаряжение. Сам выбрал цвета для нашей формы — и так здорово, что девушки из остальных команд просто обзавидовались. У "Инвэйдерз" даже появилось прозвище "Парижанки".

Но вернемся из Америки в Европу, где нынешний сезон открыл новую и, наверное, самую важную страницу в спортивной биографии Джорджа Веа. И озаглавлена она:

"Милан"

Италия — последнее испытание для того, кто претендует на звание великого. Выдержал — все, ты действительно на вершине. Все, что было в жизни Веа до этого, — лишь предисловие. Можно быть сколь угодно знаменитым, но в "Милане", где таких чуть ли не вся команда, надо все равно доказывать себя заново. Веа доказал. После его первой игры в Италии (это был товарищеский матч против бельгийского "Стандардо") тренер миланцев Фабио Капелло лишь обронил: "Джордж Веа, как мы и предполагали, проявил себя очень хорошо". Надо знать, сколь скуп Капелло на похвалы собственным игрокам, чтобы понять цену этих слов. А вот как описывает итальянский дебют либерийца парижский журнал "Африк футбол":

"Джорджу Веа хватило од но го-единственного матча, чтобы покорить сердца миланских болельщиков. Мистер Джордж продемонстрировал всю свою мощь, скорость и технику, все многообразие своих талантов и способность адаптироваться к любой ситуации. Он принял участие в обоих голах, принесших победу Милану": сначала заработал пенальти, реализованный Альбертини, а потом мастерски использовал собственный шанс и забил свой первый "гол по-итальянски". Лучшая команда мира уже во власти его шарма".

А может, он и впрямь колдун? Хотите верьте, хотите нет, но вот что рассказывает человек, который знает Джорджа лучше многих. Маас Саар — тоже либериец и тоже футболист. Правда, не такой известный, как Веа: он выступает в скромном клубе второго французского дивизиона "Алее". Для Джорджа он что-то вроде младшего брата, которого тот взял под свое покровительство с тех пор, как они впервые встретились в сборной Либерии. Веа в свое время не пустил Саара в Марокко, куда его звали в клуб "Раджа", а вместо этого пристроил товарища во Францию.

"Джордж всегда и во всем меня опекал, говоря: "Делай то, не делай этого..." — рассказывает Маас. — Вот послушайте, какая у нас однажды случилась история: как-то захотелось мне купить красивую спортивную машину. Джордж был против, говорил, не покупай, мол, обязательно разобьешься. Но я его не послушался — и в первый же день попал на ней в аварию! Когда он что-нибудь предсказывает, так оно обычно и происходит. Вы знаете, я думаю, что Джордж Веа — сын Бога..."

Пока нет комментариев, смелее!