С чего начинался чемпион Геннадий Авдеенко

Мне в тренерской работе повезло, можно сказать, с самого начала. Повезло с наставником. Когда в ноябре 1971 г. (после окончания Кишиневского техникума, а затем и Киевского института физкультуры) в Одессе я получил приглашение на работу в легкоатлетическую СДЮШОР, ее возглавлял заслуженный тренер УССР Валентин Васильевич Казаковский. Я знал его давно, и мне очень импонировал его подлинно профессиональный подход к тренерской деятельности, а также широчайшая эрудиция.

Вместе со мной во вновь открытую школу были приглашены еще четыре тренера — В. Осадчук, Н. Колодеев, И. Форостян и Д. Семашко. И для нас, молодых, Валентин Васильевич стал руководителем по службе, наставником по возрасту и добрым коллегой по тренерской деятельности. В то время у самого В. Казаковского была сильная группа спортсменов, в которой выделялись барьеристы А. Бондаренко и Е. Мазепа. Административная работа отнимала у него много времени, но тренерской практики он не бросал, чтобы, как он говорил, не отстать от жизни. И сейчас помню его первый призыв: «Искать, искать и искать. Таланты ходят рядом с вами!»

И мы бросились на поиск талантов. Набор в группы стал составной частью развернувшегося между нами социалистического соревнования, которое началось тогда, в 1971-м, и продолжается по сию пору. Конечно, вначале было трудно оценить качество отобранных нами групп новичков, поскольку мы вели разные специализации, но уже через 2—3 года работы у каждого из нас появились свои таланты и надежды. А впоследствии наш многолетний соревновательный марафон тренеров принес и неплохие результаты.

Ученица Валерия Осадчука, одна из наших первых «фосбери-сток» Тамара Галка стала рекордсменкой страны в помещениях. Воспитанник Николая Колодеева стипльчезист Сергей Олизаренко стал участником Московской олимпиады. Иван Форостян подготовил сильную группу метателей, а Наталья Черненко стала в 1983 г. чемпионкой Европы среди юниоров в метании копья. На этом же чемпионате воспитанник Дмитрия Семашко барьерист Руслан Мищенко выиграл бег на 400 м с/б. А мой ученик Геннадий Авдеенко победил на первом чемпионате мира в Хельсинки в прыжке в высоту.

Успех Авдеенко был неожидан, о самом спортсмене мало что известно, и вопрос, который вынесен в заголовок, «С чего начинался чемпион?» задают мне очень часто. Спрашивают и специалисты, и журналисты, и болельщики, а иногда и вовсе незнакомые, впервые встретившиеся люди. Поэтому я и начну рассказ о Геннадии с предыстории его появления в моей группе.


В спортивной школе моей специализацией были прыжки. Как водится, я изучал довольно много специальной литературы и обратил внимание на один любопытный факт: во всех материалах, посвященных прогнозам будущих результатов во всех прыжках, фигурировали данные о росте спортсменов. Писалось примерно так: «Если найдется прыгун в высоту, обладающий качествами В. Брумеля и ростом около двух метров...» или «если в прыжке в длину отыщется атлет, имеющий скорость Д. Оуэнса и рост более 190 см...» и так далее. И уже тогда я для себя решил: нужно привлекать в группу как можно больше высокорослых новичков. Началась моя «охота» за высокими подростками. Не проходило дня, чтобы я не приводил на стадион очередного долговязого парнишку, которого уговаривал заняться легкоатлетическими прыжками.

Коллеги надо мной часто посмеивались, а врач школы предупреждал, что у моих учеников слишком много отклонений в здоровье. И действительно, у многих был комбинированный скалиоз, небольшая сердечная недостаточность, признаки астении. Естественно, большинство этих симптомов были вызваны тем, что функции органов и систем организма не поспевали в развитии за бурно прогрессирующим ростом. Но я не отчаивался, и продолжал свои поиски.

В 1972 г. у меня в группе занимался один спортсмен-шестиклассник со своим братом второклассником Вовкой. Что этот Вовка вытворял на занятиях, словами не передать. Но терпел я его из-за брата. И представляете, однажды этот Вовка говорит мне, что назавтра с ним придет его приятель, тоже второклассник. Одного такого шалуна я еще терпел, но двух?! И наотрез отказал.

Но послушание было не в характере Вовки, и на следующий день в строю группы оказался новенький. Не заметить его было невозможно: он был выше Вовки на полголовы. Мальчик из сказки! Худенький, стройный, длинноногий и длинношеий, на лице под копной белых прямых волос — улыбка, открывающая нехватку двух передних зубов. Вот таким я запомнил его на всю жизнь.

— Как тебя зовут, малыш?

— Генка, Авдеенко.

В тот же день я провел с ним контрольные 4 испытания. Сначала бег на 60 м. В напарники дал ему Вовку. Дул сильный ветер. Шустрый Вовка пробежал дистанцию и ждал друга на финише, а тот никак не мог добежать: ветер буквально сносил его из стороны в сторону, со второй на шестую дорожку. Бежал новичок на согнутых ногах и, казалось, ему просто не хватает сил разогнуть их. Перед вторым тестом — тройным прыжком с места — я уже не ждал ничего хорошего. Думал, что он вообще не сможет прыгать и, конечно, проиграет Вовке, который был довольно пружинист. Но, к моему удивлению, Гена уже в первой попытке обошел приятеля на полметра, а потом и на целый метр. Пришлось зачислять в группу обоих...


Тренировались новички тогда по четыре раза в неделю, но, как правило, Авдеенко один день пропускал, он занимался еще и музыкой — играл на баяне. Прошел год, второй. И вот на первенстве школы Авдеенко одержал первую победу — в прыжке в длину и получил первую в жизни грамоту. Всю дорогу от стадиона до дома он нес ее в руках, боясь помять. Оглушив маму криком: «У меня грамота!», Гена тут же объявил родителям, что отныне он бросает музыку, так как ему нравится быть чемпионом...

Подбирать упражнения для Гены было непросто, рос он быстро, а мышцы за ростом не успевали. Поэтому в первые годы у нас шла многоборная подготовка: прыжки в длину и с шестом, бег на короткие и длинные дистанции, барьерный бег, акробатика, гимнастика, бег по прибрежным холмам, игра в регби на песчаном пляже.

Результаты Гены росли вначале слабо, и до 1976 г. он проигрывал своим сверстникам по всем статьям. Из-за этого его не брали летом в спортивный лагерь, и я в это время очень боялся, как бы его не переманили в спортивные игры — ходатаи от баскетбола, гандбола и волейбола были у них в доме частыми гостями. Но Гена держался, радуясь таким результатам, как 3 м в прыжке с шестом и 10 м в тройном с разбега.

Возраст 14—15 лет у подростков сложный, и не случайно тогда у нас возник первый, но, к счастью, последний «конфликт». Как-то в тренировке у него не получался один из элементов прыжка, и мне показалось, что он недостаточно внимательно слушает мои замечания. Отругал его, смотрю — глаза, полные слез. Повернулся Генка и ушел с тренировки не обернувшись и не попрощавшись. Ну, думаю, вот и пошли прахом 6 лет работы. Еле удержался, чтобы не окликнуть, не догнать. Двое суток потом не спал, переживал. А на третий день пришел Генка. И я понял, что мы в союзе с легкой атлетикой победили!


В том же 1978 г. я впервые составил для Авдеенко индивидуальный план тренировки и обсудил его с учеником. Пора спортивного детства для него кончилась.

План этот он принял, хотя и не поверил, что сможет за один год прибавить в тройном еще два метра и прыгнуть за 14 м. Но тренировался очень старательно. Теперь он легко выдерживал 5—6 тренировок в неделю. Но одно средство — упражнения со штангой — все еще было для него запретным. Я всячески оттягивал включение этого острого «оружия» в тренировку, заменяя его бегом и прыжками с небольшими отягощениями (жилет, пояс), упражнениями с набивными мячами, прыжками по песку и т. д.

В 1979 г. результаты Геннадия резко пошли в гору. Достижение в беге на 100 м он улучшил на целую секунду, в прыжке в длину — на целый метр, в тройном — на два метра! После этого я перевел его в группу взрослых атлетов, где тренировались кандидаты в мастера и мастера спорта. Но и тренируясь более серьезно, он во многом все еще оставался 15-летним мальчишкой.

Как-то я немного запоздал на тренировку и, когда вошел на стадион, мне сообщили, что только что Геннадий сломал руку... Помчался в медпункт. Он лежал на кровати, глаза зак-рыты, лицо зеленое. Состояние у меня — впору самому терять сознание. Помню только, что врач (тот самый, что долго не признавал способностей Гены) говорит: «Вот вам и финал. Каратист он у вас, а не легкоатлет».

Случай, как оказалось, был самый нелепый. Геннадий, стоя на поролоновых матах для прыжков в высоту, попробовал продемонстрировать товарищу один из приемов каратэ (это моровое поветрие, к сожалению, коснулось и наших мальчишек), а тот поймал его за пятку и повернул так, что Гена упал с матов прямо на руку. Тут же в медпункте ему пытались вправить кисть на место. Боль, видно, была страшная. И, чтобы как-то утешить его, я сказал: «Малыш, потерпи, не расстраивайся, ты еще будешь олимпийским чемпионом!»

Так тяжелой травмой закончился этот удачный год. Случилось это 13 августа 1979 г. До того дня, как он стал чемпионом мира, оставалось ровно 4 года.


Предвижу закономерный вопрос: а как же Авдеенко стал прыгуном в высоту? Косвенный ответ дает на это таблица динамики распределения тренировочной нагрузки по годам. В графе «Высота» увидим, что до 1980 г, включительно в активе Авдеенко были только единичные прыжки, которые он выполнял на соревнованиях. До этого времени никакой специальной работы в этом виде он не выполнял и его тренировка была тренировкой с ориентацией на тройной прыжок, где он в 1980 г. достиг результата 15,56. А в прыжке в высоту практически без специальной тренировки он в том же году достиг 2,06. Но зимой следующего, 1981 г. произошло событие, которое заставило нас резко изменить спортивную ориентацию.

На чемпионате СССР среди юниоров в Москве, который проходил в феврале в ФЛК ЦСКА им. В. Куца, Геннадий был заявлен в двух видах прыжков. Но расписание было составлено так, что состязания по тройному начинались в тот момент, когда в секторе для прыжков в высоту планка была поднята выше двух метров. Правда, Авдеенко сделал попытку проверить разбег в тройном, но характер бега был настолько разным, что ничего путного из этого не получилось, и он остался в секторе для высоты. Прыгал он очень легко и неожиданно для всех (и для нас тоже!) занял второе место, показав 2,18... Тут уж стало не до тройного. Конечно, в нашей переориентации сыграло роль и то обстоятельство, что несколькими месяцами раньше мы стали свидетелями того, как высокорослые прыгуны Д. Мёгенбург и Г. Вессиг подняли рекорд до 2,35 и 2,36. Сезон 1981 г. Авдеенко закончил с результатом 2,21.

Переход спортсмена на другой вид всегда сложен, даже если спортсмену только 17 лет. Труден был этот переход и для меня. Хотя у меня был опыт работы с прыгунами, но в данном случае речь шла о тренировке атлета, который практически за полтора сезона поднял потолок своих результатов со 190 до 221 см. Именно трудностями в таком переходе и объясняется тот факт, что в следующем году результат Авдеенко вырос только на 1 см. Правда, нам удалось быстро извлечь опыт из неудач, и уже зимой 1983 г. Авдеенко вновь начал прогрессировать. Он удачно выступил на зимних соревнованиях в Москве и в Будапеште, и у нас появилась надежда на участие в чемпионате мира.

План подготовки Геннадия к чемпионату мира предусматривал постепенное вхождение в спортивную форму и закрепление технических элементов прыжка, необходимое для того, чтобы успешно выступить на таком соревновании. Ради выполнения этого плана нам пришлось отказаться от преждевременного форсирования подготовки ранним летом, и на Спартакиаде народов СССР Авдеенко занял только шестое место.

Нам удалось очень плодотворно поработать на учебно-тренировочных сборах в Таллине и Ленинграде. И за 10 дней до чемпионата мира тренировочные результаты Геннадия показали, что он находится в очень хорошей форме. Теперь уже можно сказать, что мы рассчитывали на результат не ниже 2,30 и считали, что это даст возможность бороться за место в призовой тройке.

В трудном и нервном состязании прыгунов в Хельсинки сыграли свою роль особенности характера Геннадия. На него не оказывают никакого воздействия прыжки конкурентов, и, кроме того, он способен к высокой концентрации усилий в ключевые моменты соревнования. Таким моментом оказалась первая попытка на 2,32. Выполнив ее успешно, Авдеенко, как оказалось, и обеспечил себе звание первого в истории чемпиона мира в прыжке в высоту.

Как я уже сказал вначале, победа его была неожиданной, но и достаточно закономерной. Если вновь обратиться к его достижениям в контрольных тестах, то увидим, что в прошлом сезоне сдвиги в развитии важнейших качеств произошли довольно значительные.

Вместе с тем мы, конечно, не собираемся успокаиваться на достигнутом. Геннадий Авдеенко еще молод. И в прямом смысле — ему только исполнилось 20 лет, и как прыгун в высоту. Поэтому перед нами стоит задача и повышения результатов, и подготовки к Олимпийским играм, где, как мне кажется, защитить свой титул сильнейшего будет труднее, чем, как это было в Хельсинки, завоевать его.

Пока нет комментариев, смелее!